Лицом к лицу Пространство и время Рахимжана Отарбаева

Литература / Настоящее прошлое / Поверх барьеров
Дударев Валерий

В Москве прошла презентация двухтомника известного казахско­го писателя Рахимжана Отарбаева, выпущенного при финансовом со­действии посольства Республики Казахстан в России издательством «Восточный экспресс». Писателя не стало полтора года назад. О твор­честве Р. Отарбаева, его романах, повестях, рассказах и пьесах в До­ме журналиста говорили советник- посланник Республики Казахстан в России Жанар Колбачева, пере­водчик Георгий Пряхин, главный редактор «Роман-газеты» Юрий Козлов, а также Виктор Черёмухин, Владимир Муссалитин, Леонид Колпаков, Олег Ожерельев, Абузар Багиров, Ермак Алданов.

Есть писатели, способные создавать яркие картины, на каком-то этапе пре­вращающие рассказы в повести, пове­сти – в романы и даже в эпопеи. А есть писатели, оттачивающие ту или иную деталь до бесконечности, и зачастую им удаётся её отточить. Выбирать для себя какую-то часть художественного поиска – значит ограничивать художе­ственное пространство и время, знача­щее в литературе ой как много. Рахим­жан Отарбаев умел видеть сквозь вре­мя, а пространство выстраивал так ясно и так естественно, что писателю чита­тель верит: да, именно так и было, ина­че и быть не могло! При этом Отарбаев способен преподнести и яркие картины, и отточенные детали. Так, например, одна из последних публикаций в «Юно­сти», повесть «Плач Чингисхана», сра­зу привлекает читательское внимание и располагает к возможности ответить на те «проклятые» вопросы, которые ставит большая литература. Однако ответить на них не представляется возможным... Да, Рахимжан Отарбаев – это уже большая литература. Сейчас это видно особенно чётко. Казалось бы, издаётся собрание сочине­ний, ещё один ряд книг, но не тут-то было. Отарбаевские герои заставляют возвра­щаться к ним снова и снова, а это примета живого писательско­го мышления. Перед нами классически выстроенный второй том сочинений писателя. Нам кажется, что с таким жан­ром, как повесть, читатель разберётся сам, а вот на некоторых отарбаевских рассказах стоит остановиться и заду­маться. 

Особое внимание привлекает маленький рассказ «Отвергнутый мир» из цикла «Гостинцы из Китая», где глав­ный герой, большой учёный, сумел отка­заться от всего, что нажил и скопил за жизнь честным трудом. Однако история преподносится в ретроспективном клю­че, через глаза оставленной любящей женщины, жены этого учёного. Здесь и срабатывает отарбаевская деталь: волосы, разметавшиеся по холодной постели, складки одежды, словно оби­женные на хозяйку или ещё на кого-то, потому что женщина одинока в своей любви и горе. Оставил ли женщину муж? Оставил ли свои идеи и ложные убежде­ния учёный? Люди ли оставлены и пре­доставлены сами себе? Мир отвергнут или мир отвергли сами люди? На эти «проклятые» непростые вопросы онто­логического характера и пытается дать ответ писатель. В маленьком рассказе умещены «проклятые» вопросы, свой­ственные для романной формы. В этом и заключается настоящее мастерство, которое мы отыщем у А. Чехова, тако­го же певца степи, которым является и Отарбаев. Пожалуй, его степь исто­риософична, многоголосна и также вписана в онтологический план бытия, как и герои. Перед нами немодный писа­тель, потому что он заставляет читателя думать и обнажать совесть. А это теперь большая редкость, и мы рады ею поде­литься с сегодняшним и будущим чита­телем Рахимжана Отарбаева.