АЛЬЯНС «АБЫЛАЙ- СУЛТАНМАМЕТ: ВО ИМЯ ЕДИНСТВА И МОГУЩЕСТВА КАЗАХСКОГО ХАНСТВА

Между Абылаем и Султанмаметом сложились самые теплые и доверительные отношения, которые можно объяснить рядом обстоятельств. Во-первых, они были близкими родственниками – двоюродными братьями. Во-вторых, они были одного возраста и единомышленниками, всегда поддерживающими друг друга во всех внешнеполитических отношениях и внутренних делах. В-третьих, немаловажным фактором является их совместное боевое братство: они вместе участвовали во многих боевых действиях против джунгар и калмыков, терпя лишения и невзгоды. Они советовались в самых трудных ситуациях. Оказывали друг другу помощь в сложных перипетиях судьбы. В-четвертых, их детство прошло вместе на юге Казахского ханства [1]. 

И эти отношения закрепились в самых первых порах их назначения на должности правителей улусов. Это можно усмотреть из одного случая. Являясь султаном кыпчакского улуса в Прииртышье, 27 авгус­та 1742 г. Султанмамет приезжает в Орскую крепость к начальнику Оренбургской комиссии И. Неплюеву за содействием в освобождении султана Абылая из джунгарского пле­на, 28 августа в Орске принимает российское подданство [2, С. 242- 243]. 

Эти теплые и доверительные отношения сохранились и в более зрелом возрасте. Они окрепли после назначения Абылая ханом трех казахских жузов. К примеру, в ноябре 1772 года Абылай приезжал к своему двоюродному брату Султанмамету. Этот альянс не мог не насторожить российскую администрацию: каждый из них представлял опасность для империи. А когда они объединялись, то угроза для российского военного присутствия возрастала. Российская региональная власть внимательно следила за ходом встречи двух авторитетных степных правителей. Старались узнать причину приезда Абылая и вопросы, которые они поднимали. Об этом 16 ноября 1772 года сообщал в своем рапорте командующий Железинской крепости премьер-майор С. Красноперов командиру Сибирского корпуса генерал-поручику И.А. Деколонгу по вопросу приезда к Султанмамет султану Абылай хана с двумя сыновьями: «И по объявлению тех киргис-кайсак, что-де ко изъявленному Салтамаметь-салтану прибыл Аблай-салтан и при нем сыновей два. И по известию киргиских старшин доказываетца, что он ни для чего иного прибыл, как только для изыскания и наказания по их преступлениям винных, а не для других каких предметов или какому нападению на российские крепости» [3, л. 304 об.]. Как видим, когда контактировали два влиятельных человека, в первую очередь Россия была обеспокоена тем, не собираются ли они напасть на российскую сторону.

Нередко сыновья Султанмамета подолгу гостили у Абылая, что свидетельствует о близких отношениях двух влиятельных семейств. Об одном из них сообщала 10 ноября 1772 года жена Урус султана Алтун Ханбабаева командиру Сибирского корпуса генерал-поручику И.А. Деколонгу в связи с просьбой о переходе скота и табунщиков басентиновской волости на внутреннюю сторону Иртышской линии близ Коряковского форпоста. Зная, что россиян больше интересует Абылай хан, она в своем письме дает обязательство «узнать» для российских властей свежие новости об Абылае. Видимо, это была своего рода уловка, чтобы добиться у местных властей пропуска скота на правый берег Иртыша: «Письмо сие из самого двора Урус-салтана, чрез которое вашего высокопревосходительства прошу, чтоб ведения мужа моего Басентинской волости киргисцов кочевкой допустить близ Коряковскаго фарпоста, и тут зимовать, и пропустить бы наши скотския табуны внутрь линии для корма. Да при сем донести вашему высокопревосходительству о муже своем, Урус-салтане, имею, что он еще от владельца Аблай-салтана не прибыл. А только я слышала, что в нынешнем м-це оттоль в дом свой возвратитца. И когда он прибудет, и какие с собой новыя известия получит, тогда и вашего высокопревосходительства без уведомления не оставит. Ныне же у нас на поле корм весьма худ, да почти и совсем онаго нет … В перепуске ж нашей волости Басентинской табунов напредь сего, как в Коряковском фарпосте и Подстепном станце, да и в самую Ямышевскую крепость, от той волости в залог дружбы аманатов никогда брано ис киргисцов не было» [3, 310-310 об.]. 

Абылай нередко советовался с Султанмаметом перед началом многих крупных предприятий. К примеру, перед началом очередного похода на кыргызов он держал совет с ним. Это видно из рапорта командующего в Петропавловской крепости генерал-майора С. Станиславского командиру Сибирского корпуса генерал-поручику И.А. Деколонгу от 16 ноября 1772 года о готовившемся походе Абылай хана на «дикокаменных кыргызов»: «Кулсары-батыря сын ево Кулебак и сотник Сигис между разговоров ему, Страшникову, объявили, что владелец их Аблай-султан недавно из своего улуса уехал на реку Иртыш к Салтамаметь-султану для совета (!), а какого, они, Кулебяк и Сигис, будто бы не знают. А только-де двум своим сыновьям он, Аблай, приказал в поход убиратца на киргисцов, живущих к Дарье-реке в горах, по той якобы причине, что-де они многим ево, Аблая, владения киргисцам причинили обиды и разорения. И тем детям велел оной Аблай-султан из улусов своих в поход выступить как молодой ныне месец родитца» [3, л. 311].

О пребывании Абылая у Султанмамет султана свидетельствует рапорт татарского муллы Аптигарима Апсалимова, находящегося при Султанмамет султане, командиру Сибирского корпуса генерал-поручику И.А. Деколонгу 15 ноября 1772 года, где даются более полные сведения об этом приезде: «Сего ноября 13 числа Аблай-салтан в пятьдесят человек и двумя сыновьями прибыл х кочующему ниже станца Пещанского киргис-кайсацкой Средней орды старшине Салтамаметь-салтану, о котором хотя я, по недопущению к нему, подлинного известия знать не могу, но, однако, чрез киргисцов уведомился, что он прибыл для разобрания по их преступлениям и наказания винных. А сверх того, якобы совет полагают между собой итти во отмщение узебяк-кыргыс с войною. А оказавшихся по винам киргис шесть человек содержат за их караулом в колодках. Захваченных же во время дезертирации ис под российского подданства вольных калмык трухменских татар он, Аблай-салтан от всех киргисцов отбирает, а куда оных по собранию отправить хочет, того мне познать не можно. О походе ж на узебяк-киргис по известию от киргис-кайсак доказываетца, что он намереваетца итти прямо отсель, а другие объявляют якоб по возврате ис своих улусов, которого за подлинное обстоятельство мне еще познать не можно. Однако, что впредь от них уведомлюсь, о том вашему высокопревосходительству покорнейше донесть не премину» [3, л. 327]. 

Как видим, Султанмамет и Абылай вели переговоры по разному спектру проблем, в первую очередь, касающихся заграничных походов на алатауских кыргызов. 

Другой причиной его приезда было проведение судебных процессов в отношении провинившихся казахов. Это видно из рапорта командующего в Железинской крепости премьер-майора С. Красноперова командиру Сибирского корпуса генерал-поручику И.А. Деколонгу от 27 ноября 1772 года: «В тот Пещаной станец Султамаметь-салтан и между разговоров объявил, что, приехав к нему, Аблай-салтан для некоторого суда и разбирательства с киргисцами за смертное убивство и протчее, да к тому же еще отбирает пленных трухменцов для отдачи бухарскому хану. А между тем советует, чтоб итти войной на узибак-киргизов в отмщение в камень близ Ташкении». Кстати, информация с двух источников подтверждала друг друга. Российская империя нередко проводила и практиковала перекрестное добывание информации [3, л. 364 об.]. 

Следующей причиной его приезда было желание примирить  Султанмамета с подведомственными ему кыпчаками. Так, 29 ноября 1772 года командующий в Петропавловской крепости генерал-майор С. Станиславский в своем рапорте  командиру Сибирского корпуса генерал-поручику И.А. Деколонгу дополнительно писал: «О чем и приехавший сюда, в крепость Святаго Петра, умершаго старшины Куляки-батыря сын Бабака точно то же мне сказывал, что именованной Аблай-салтан поехал к Салтамаметь-салтану, как и реченной старшина Байжигит-мурза объявляет, для прекращения ссор у кипчатцов с Салтамаметь-салтаном» [3, л. 385-385 об.]. После кончины Кулеке батыра в 1771 году, который находился в весьма близких отношениях с российской региональной властью, эстафету подхватили его дети Кулебеке батыр и Бабак.

Видимо, иногда требовался авторитет хана Абылая для выпрямления ситуации во взаимоотношениях Султанмамета с его непосредственными подданными – кыпчаками. Такими шагами укреплялась дружба между двумя влиятельными чингизидами.

Иногда Абылай обсуждал с Султанмаметом вопросы, связанные с созданием общего ополчения для совместных походов, куда, кстати, входили и люди султана Абулфеиса, что видно из письма от 4 декабря 1772 года командующего в Железинской крепости премьер-майора С. Красноперова командиру Сибирского корпуса генерал-поручику И.А. Деколонгу о приезде одного из сыновей Султанмамета в Пещаный станец: «Разведано чрез находящегося у Салтамаметь-салтана служилого татарина муллу от самого Салтамаметя, что-де Аблай-султана двое сыновей в осеннее время в восьмистах человеках киргисцов, да сверху при Абулфаис-салтане человек до тысячи в означенной же поход ушло. А сам Аблай-салтан намерен еще, сколько можно, собрать своего войска по весне туда ж отправить» [3, л. 393-393 об.]. 

Кстати, видя, что Абылай укрепляет связи с султанами, которые находились далеко от его кочевья, царизм проводил политику по их разъединению, предлагая Абулфеису должность хана Среднего жуза путем смещения первого. Как видим, несмотря на разжигание царизмом сепаратизма, Абылаю удавалось поддерживать отношения с сыном старшего хана Абулмамета. По-видимому, эти связи укреплялись и посредством посредничества и Султанмамета, который был тестем отца Абулфеиса.

9 декабря 1772 года рапортом командующего Ямышевской крепости секунд-майора А. Миллера в адрес командира Сибирского корпуса генерал-поручика И.А. Деколонга сообщается о следствии, учиненном в Кыпчакском улусе и наказании виновных. Как известно, вынесение смертного приговора проходило с участием хана Абылая, который с целью обеспечения порядка в подвластных улусах был вынужден идти на крайние меры, в том числе с вынесением одному казаху смертной казни, а также было приговорено отрубить семерым руки либо удержать с виновных крупный штраф. Разбирательство было проведено по той причине, что султан Урус был избит группой людей из подведомственных Султанмамету кыпчаков, что категорически запрещалось степными законами. По этому поводу Иман султан сообщал, что «нынешнего году у них в Средней киргиской орде, возмутясь, некоторое число киргисцов брата ево Салтамаметева сына Наурус-султана (Урус султан - авт.), собравшись, били. За что владелец их, Аблай-султан, приехав ко отцу ево, Салтамаметь-султану, собрав находящихся во близости их кибиток старшин и киргисцов, тех виновников судили. И с которых со многих киргисцов по тому суду за объявленное битье и за бесчестье взяли большую заплату, то есть: три девки, четыре холопа, десять верблюдов, два панцыря, сто лошадей, а у главного возмутителя голову отрубили и у семерых намерены ж были отрубить руки. Но за вышеобъявленную заплату от того их наказания освободили. А ныне-де, уже окончав то дело, Аблай-султан вскорости намерен ехать в свои улусы, в камень, называемой Куачету, против Петропавловской крепости» [3, лл. 436-436 об.]. 

Предписания Абылая выполнялись Султанмаметом и его сыновьями строго и беспрекословно. Более того, они его требования немедленно передавали далее другим казахским старшинам, в том числе им неподведомственным. Об одном из таких случаев свидетельствует письмо от 8 марта 1774 года Урус султана командиру Сибирского корпуса генерал-майору А.Д. Скалону о выполнении им указаний Абылай хана об уведомлении всех султанов и старшин в необходимости выдачи российских людей, краденых лошадей и прочего скота военным на Иртышской линии, если таковые есть у казахов. В этом письме дается список старшин волостей в северной, северо-восточной и центральной частях Казахского ханства, кому отправлялись письма Абылая, что свидетельствует об огромном влиянии Абылая на степь, а также беспрекословное выполнение Султанмаметом и его сыновьями приказов Абылая: «1-е. Чрез сие вашему превосходительству доношу: по полученному мною от вашего превосходительства в бытность в крепости Омской и с приложением с Аблай-султанскаго письма копии, по которому по прибытии в улусы я и дал знать нашей орды старшинам и салтанам, а именно: 1-му Каракирей-найманской Абулфеис-султану, 2-му Матай-найманской старшине Атиле Кучакханову, 3-му Кукъяринской старшине Барак-батырю, 4-му Кирейской старшине Умир-батырю, 5-му Увакской старшине Серкабаю, 6-му Басантинской старшине Булату Итаеву, 7-му Баимбетской старшине Баймаметь-беку, 8-му Каракисецкой – старшине Сырымбеку Казыбекову, 9-му Тертульской старшине Янабатур-беку, 10-му старшине ж Карцацкой волостей Тауке-салтану, и оных всех волостей, чтоб старшины и султаны своим подвластным киргисцам подтвердили.  И где у кого, что есть лошади или люди или ж протчей скот и вещи неотменно б в российския места, отыскивая, выдавали, и чтоб на российския места никакого намерения и зла не имели» [4, л. 269-269 об.]. 

Нередко Султанмамет султан помогал Абылаю решать дела, которые были неподведомственны первому. Так, в своем письме Султанмамет султан писал командиру Сибирского корпуса генерал-поручику И.А. Деколонгу 19 апреля 1775 года о его совместной с Абылай ханом поездке к Кудайменды, который захватил российских людей и их имущество: «Чрез сие вашему высокопревосходительству доношу, что я намерение имею сам следовать к брату своему, Аблай-хану, с тем испрошением, чтоб он сам согласился обще со мной к зло соделавшему Кутай-менде съездить для того, дабы от него и от сообщников ево Саргитим-чакчацкой волости старшин киргисцов захваченных ваших российских людей и скота также и экипаж можно было отобрать» [4, лл. 618-618 об.]. Этот факт наглядно свидетельствует о том, что Султанмамет помогал хану Абылаю осуществлять управление степными казахами, далеко не подчиняющимися ему.

Нередко сыновья Султанмамета гостили у Абылая, что подчеркивает весьма о наличии близких отношений двух влиятельных семейств. Об одном из них сообщала 10 ноября 1772 года жена Урус султана Алтун Ханбабаева командиру Сибирского корпуса генерал-поручику И.А. Деколонгу в связи с просьбой о переходе басентиновских казахов на внутреннюю сторону близ Коряковского форпоста: «Да при сем донести вашему высокопревосходительству о муже своем, Урус-салтане, имею, что он еще от владельца Аблай-салтана не прибыл» [3, лл. 310-310 об.]. 

А когда российские власти через доброжелательного султана хотели получить секретные данные о своем двоюродном и строптивом брате хане Абылае, который показывал самостоятельность и неуправляемость, то всегда получали уклончивые ответы, о чем свидетельствуют строки из письма самого Султанмамета генералу И.А. Деколонгу в письме от 4 марта 1775 года: «Наконец Аблай-салтан, хотя мне и брат, но за дальним теперь ево от меня кочеванием, каких он мненей знать не можно» [5, л. 335-336 об.].

Дети Султанмамета приняли участие в похоронах Абылая и выборах нового хана (Уали, старший сын Абылая), что свидетельствует об уважительных и доверительных отношениях между этими двумя влиятельными семьями. Это видно из рапорта Оренбургскому губернатору И.В. Якоби командующего Сибирским корпусом Н.Г. Огарева от 12 августа 1781 года по поводу назначения ханом Уали султана: «А на сих днях, посланной от меня нарочно для узнания о сем верной и неотменно усердной российской стороне старшина Кулебак-батырь, возвратясь, уверил меня, также бывшей на поминках тово хана, Урус-салтан пишет, што действительно собравшимися на тех поминках салтанами и старшинами по общему всего их народа согласию, особливо ево, хана, свойственниками назначен на ханское достоинство он, Вали-салтан…» [3, л. 420]. 

Султанмамет султан и его дети принимали самое активное участие в совместных с Абылаем военных походах против джунгар, калмыков, кыргызов и т. д. В частности, он в 1771 году по указанию Абылая собрал войско численностью в 50 тысяч человек. 29 мая 1771 года Султанмамет отправил письмо командующему Сибирским корпусом генерал-майору С.К. Станиславскому о том, что он выступает во главе 50 000 воинов против волжских калмыков, безусловно, координируя свои действия с Абылаем [6, л. 307 об.].

Таким образом, на всем протяжении с 30-х годов по начало 80-х годов XVIII века, почти 50 лет, контроль и управление Средним жузом и влияние на части Младшего и Старшего жузов оказывали именно эти два влиятельных султана, безусловно, под верховенством Абылая. Предательства по отношению друг к другу мы не видим, за исключением случаев, когда сам Султанмамет и члены его семейства «обнадеживают» царское правительство сообщать о событиях, связанных с Абылаем. Более того, это была «дозированная», общеизвестная и зачастую согласованная с Абылаем информация. Иначе и быть не могло: Султанмамет и его потомки, наверняка, знали о далеко идущих планах царизма. Они не могли не видеть изменение политической системы Младшего жуза, когда ханы и султаны этого жуза на глазах одного поколения стали марионетками Российской империи. 

Литература:

1. История Казахской ССР. - Алма-Ата, 1957. - С. 261.

2. Казахско-русские отношения в 16-18 вв. (Сборник документов и материа­лов). - Алма-Ата: Издательство АН Каз ССР. - 1961. - 892 с.

3. ГАОО, ф. 1, оп. 1, д. 176. 

4. ГАОО, ф. 1, оп. 1, д. 190. 

5. ГАОО, ф. 1, оп. 1, д. 195. 

6. ГАОО, ф. 1, оп. 1, д. 173, л. 307 об.

Кабульдинов Зиябек, д.и.н., профессор

Торайгыров Ержан Муратович, к.и.н